Ковать железо, пока горячо
Вагоноремонтное депо Чита – предприятие с более чем полуторавековой историей. Его стены хранят память о славном трудовом прошлом, а в местных мастерских, как и много лет назад, дают новую жизнь подвижному составу Забайкальской железной дороги. Также здесь изготавливают всевозможные инструменты, детали, конструкции как для предприятий магистрали, так и для внешних заказчиков. На огромной территории депо разместились различные корпуса, площадки и здания, в том числе производственный корпус № 34, или кузнечный цех.
Жар печи
– Большое здание. Красная стена, видите? Вход сразу с торца, – подсказывает мне из окна своего кабинета маршрут заместитель начальника вагоноремонтного депо Чита по кадрам и социальным вопросам Юлия Старкова.
Спускаюсь по лестнице во внутренний двор. Быстро пересекаю территорию. Открыв массивную металлическую дверь корпуса с номером 34, попадаю в просторное помещение с высокими потолками. После тишины зимнего утра гул работающего оборудования оглушает. У спешащего мимо работника спрашиваю, как найти Нину Азельеву – о встрече с ней договаривались накануне.
– Так вот она, – показывает железнодорожник.
Оборачиваюсь. Слева от входа высокая блондинка что-то живо обсуждает с сотрудником. Узнав о цели моего визита, женщина улыбается: «Ну что ж, пойдёмте, заодно познакомлю с коллегами», – приглашает она.
Осматриваюсь по сторонам. Подкопчённая кирпичная кладка стен одного из старейших цехов вагоноремонтного депо, огонь, пылающий в печах, звуки работающих агрегатов создают какую-то необычную атмосферу.
Мы на месте. В центре, как и следовало ожидать, большая печь – через квадратное отверстие её двери наружу рвутся острые языки пламени. Знакомлюсь с кузнецом (на молотах и прессах) Михаилом Емельяновым.
– Температура в печи достигает более тысячи градусов, так что близко лучше не стоять, – предостерегает он.
Но прежде чем печь разогреется, в неё, ещё холодную, помещают металлические заготовки, из которых и предстоит выковать изделие, затем разжигают огонь. С этого начинается рабочее утро в цехе. Топливом для печи служит керосин, который поступает из объёмной ёмкости под потолком, а пламя постоянно раздувает нагнетаемый компрессором воздух. Воздух необходим и для работы пневматического молота – два таких возвышаются справа и слева от печи. Один с силой удара в тонну и второй, намного выше первого и более внушительных размеров, – «двухтонник».
Нина и Михаил надевают наушники. Азельева поворачивает вентиль на трубе подачи воздуха, занимает рабочее место за тонным молотом. Кузнец Емельянов, орудуя кочергой, затем клещами, достаёт из жерла печи раскалённый кусок металла и пристраивает его на нижний боёк молота. Нина движением рычага резко опускает верхний боёк. Звук удара оглушающий даже на безопасном расстоянии, где мне предусмотрительно рекомендовали оставаться.
Боёк то стремительно падает, то взлетает вверх. Кузнец клещами ловко переворачивает «полуфабрикат». Тот под мощными ударами, брызгая искрами, послушно меняет форму, словно это не сталь, а пластилин. В итоге на моих глазах массивный цилиндрический кусок металла превращается в плоский, прямоугольный и длинный.
– Это заготовка для будущего рельсового захвата. Их используют в своей работе путейцы, – поясняет Михаил Емельянов.
Поменяла фен на молот
Нина Азельева – единственная женщина в мужской компании цеха. Она машинист на молотах, прессах и манипуляторах. В цехе трудится уже 20 лет. На первый взгляд можно предположить, что работа эта чисто мужская. Но Нина сразу категорично развенчивает стереотип: «На этом месте всегда трудились женщины. Не так уж и тяжело физически. Молот ведь не своими руками тягаю – это делает сжатый воздух. А я нажимаю рукоятку в определённые моменты».
Говорит, давно прикипела к коллективу предприятия и другой судьбы для себя не представляет. А когда-то, до начала нулевых, она работала парикмахером. В поисках более стабильной карьеры пришла в вагоноремонтное депо, где трудился сварщиком её папа Владимир Аркадьевич. Однако на тот момент имелась лишь вакансия машиниста молота.
– Всё было в новинку. Здесь делали заготовки для пассажирских вагонов, втулки, другие детали. Меня сильно впечатлило, что совсем небольшую гайку изготавливают кузнецы. Я ведь раньше думала, что её просто каким-то образом вырезают, – рассказывает Нина. Зато сегодня почти на интуитивном уровне она знает, с какой частотой и силой нужно ударить, чтобы вытянуть или разрубить заготовку, добиваясь, чтобы кусок металла обрёл определённую форму.
– Можно сказать, чувствую, где надо полегче «приложить», а где – основательнее, – делится она. Этому не учат в институтах или техникумах – все премудрости постигают только здесь, на производстве.
Нина Азельева трудится плечом к плечу с профессионалами: бригадиром Владимиром Коноваловым, кузнецами
Михаилом Емельяновым, Владимиром Михайловым и Владимиром Гындыновым, кузнецом-штамповщиком Вячеславом Агеенко. С некоторыми вахту у жаркой печи она несёт уже многие годы. Так, в паре с Михаилом Емельяновым железнодорожница работает 11 лет, с Владимиром Михайловым – 20 лет.
– С мужчинами мне комфортно – давно сработались. Ведь здесь мы вместе бываем даже чаще, чем дома. Знаем и семьи друг друга, детей, внуков. Мы уже все тут как одна семья! – улыбается Нина.
Сталь становится золотом
Цилиндрические заготовки, которые закладывают в печь, – это негодные распиленные оси колёсных пар. Они грудой лежат на полу. Пилят их здесь же, в цехе. Эти небольшие, но бывают и другие, более крупные «расходники». После того как заготовки окажутся в огне, нужно дождаться момента, когда они дойдут, раскалятся как следует. Профи определяют это по цвету. «Металл должен стать оттенка золота – это значит, что достиг нужной температуры», – поясняет Нина Азельева.
После этого заготовку аккуратно вынимают и сразу клещами переносят на боёк. Работать необходимо немедленно, ведь, остывая, металл быстро утрачивает пластичность. Не случайно старинная поговорка гласит: «Куй железо, пока горячо». Вот здесь начинается, как говорит Михаил Емельянов, «колдовство». Теперь всё в руках кузнеца, в прямом и переносном смысле, и зависит от его мастерства. Он руководит процессом: размещает и поворачивает заготовку, направляет машиниста молота, чтобы тот опускал боёк сильнее или слабее и тогда, когда это требуется.
– Где-то нужно придать металлу форму округлую, где-то квадратную, или делаем шестигранник, всё зависит от того, что нужно выковать. Действия, можно сказать, доведены до автоматизма, ведь многие изделия изготавливаем уже не первый раз, – рассказывает Михаил Емельянов.
Этим утром, к примеру, мастер дал задание на ближайшие дни: сделать 40 заготовок рельсовых захватов. Но в разгар смены могут срочно заказать что-то другое. Тогда работники переключаются на изготовление уже новой детали.
– Делаем разные заготовки для производства, лапчатые ломы, путейские молотки, костыленадёргиватели, шестигранники, прокаты и многое другое, даже скамейки, – перечисляет Михаил Емельянов.
С особо большими и тяжёлыми деталями кузнецы работают уже вдвоём или втроём. Заготовки, отдельные элементы, как полуфабрикаты, затем поступают в другие цеха, где их дорабатывают, обтачивают, придают законченный вид. В основном готовая продукция вагоноремонтного депо Чита поставляется на различные предприятия Забайкальской железной дороги, но обращаются и сторонние заказчики. Так, в цехе, к примеру, изготавливали элементы для ворот Читинского кафедрального собора Казанской иконы Божьей Матери.
Труд в цехе, конечно, не из лёгких. Он для стойких и выносливых людей. Постоянная жара и сильный шум быстро вызывают усталость, а удары бойка молота через клещи отдаются в руках кузнецов. Шальная искра, залетев под рукавицу, может вызвать сильный ожог. На мою просьбу попробовать поработать машинистом или в качестве кузнеца получаю отказ. Запрещено. Но всё-таки хоть немного мне удаётся прикоснуться к этому почти священному ремеслу.
Молот решено не запускать. А Михаил, достав заготовку из печи, размещает её на бойке. Надев рукавицы, беру в руки тяжеленные клещи и пробую зажать ими раскалённый кусок металла. Несмотря на то что рукояти клещей очень длинные, моё лицо обдаёт жаром. И даже сквозь многослойную плотную ткань рукавиц ладони чувствуют тепло. В этот момент проникаюсь особым уважением к современным продолжателям одной из самых почётных старинных профессий. Кажется, нашим кузнецам-железнодорожникам под силу выковать что угодно, даже сказочный меч-кладенец, если понадобится.
Комментарии